У войны недетское лицо

Для нашего читателя из Линёво Алексея Павловича Кузина с Великой Отечественной войной связаны самые болезненные воспоминания. Она в буквальном смысле украла у него детство, заставив повзрослеть раньше срока, отняла многих близких людей.
Он тогда жил в деревне Новое Хотмирово Рогнединского района Брянской области. Родился 10 января 1932 года. В 1941 году ему не было и 10 лет.
Войну, как вспоминает мой собеседник, ждали, возможность её обсуждали. Она уже вовсю полыхала в Европе, но всё же нападение гитлеровских войск произошло неожиданно и для военных, и для гражданского населения. Подписание пакта о ненападении между Советским Союзом и Германией, как предполагалось, гарантировало мирное развитие событий.
– Мы с отцом пошли в соседнее село, к тётке, сестре матери, – рассказывает Алексей Павлович. – Выходим из леса на пригорке, на берегу Десны, видим, что вдалеке, на противоположной, безлесой стороне реки, самолеты начали бомбить военный аэродром.
Старший брат Алексея Серафим в то время был в армии, служил на литовско-польской границе, был радистом на аэродроме. Он потом рассказывал семье, что в первые часы после нападения немцы уничтожили этот аэродром, а сам он попал в плен, но пробыл там недолго, всего три дня, на четвертый удалось бежать. Собралась их группа, человек 25, стали выходить к своим, а фронт все удалялся, немцы быстро продвигались вглубь страны. Шли только ночью, днём по открытой местности идти было опасно. Так, тайком он смог добраться до родного дома. А уже утром поехал в райцентр, который ещё не был занят немцами, в райвоенкомат. Свою-то часть ему негде уже было искать. В райвоенкомате его зачислили радистом в штаб дивизии, которая располагалась километрах в семи от их деревни, в лесу.
– Три месяца у нас, на левом берегу Десны, стоял фронт, – вспоминает Алексей Павлович. – Первая линия проходила через два дома от нашего. Там был противотанковый ров прокопан. Когда началась война, уже через неделю в деревню пришли первые подразделения Красной Армии, сразу стали делать окопы, оборонительные сооружения. Помогали и местные жители, подвозили кустарник, вбивали колья в траншеи, укрепляли их, чтобы предотвратить осыпание песчаного грунта. В деревне на постое стояло 10 тысяч рабочих и студентов из Москвы, которые были заняты именно на строительстве оборонительных сооружений на берегу Десны. Строили доты, затаскивали в них орудия. В оккупации мы прожили с 15 октября 1941 года по 17 сентября 1943 года – два года.
Юный Алексей не мог не быть свидетелем всех этих событий. Его отец был председателем колхоза, к нему часто обращались за помощью, так что семье тоже пришлось быть в курсе происходящего. Кстати, его отец был участником Первой мировой войны, пришел с фронта инвалидом. Так что, когда началась Великая Отечественная и была объявлена всеобщая мобилизация, его признали негодным к службе. Но всё же повоевать и ему пришлось, в партизанах. Как известно, на Брянщине, с её густыми лесами и непроходимыми болотами, партизаны вели отчаянную борьбу с фашистским захватчиком. То же Новое Хотмирово во время оккупации контролировали именно партизаны, гитлеровцы здесь бывали, конечно, но надолго не задерживались. Они приезжали набегами, устанавливали свои порядки, расстреливали неугодных, запугивали местных жителей, отбирали скот и продукты – и уезжали.
У каждого жителя наготове была сумка с самым необходимым. Как только к деревне подходили немцы, они хватали эту сумку – и в кустарник на берегу реки, а дальше – в глубокий лес, только их и видели, так что дома оставались только женщины да совсем маленькие дети.
Алексей Павлович хорошо запомнил момент, когда к ним в деревню пришли предатели – пособники оккупантов, собрали весь скот, какой смогли найти, вплоть до курицы, заставили подростков из местных угнать стадо. Потом этих парней так никто и не видел, судьба их осталась неизвестной.
Разумеется, А. П. Кузин, тогда десятилетний мальчишка, не мог знать всех тонкостей и нюансов происходящих событий, но он очень отчетливо, на всю жизнь запомнил те беды и ужасы, которые выпали на его долю. У него до сих пор перед глазами стоят картины того военного прошлого.
Он отчётливо помнит, как немцы сожгли их деревню в январе 1942 года. Жителей согнали в три дома, стоящие рядом. Мужчин не было. Только женщины и ребятня. Стариков расстреляли. Сидели там до вечера. У входа стоял солдат с пулемётом, чтобы никто не смог выйти. Вечером жителей погнали в край деревни, к лесу. Они предполагали самое худшее, но на опушке пленников почему-то отпустили. Ветеран вспоминает, как их семья добралась до дома родственников в соседней деревне, как мать ходила выручать из пожара корову, и как все были рады, что спасенная бурёнка отелилась.
Все лето, до самой глубокой осени 1942 года, деревенские жили в лесу. Там было безопаснее уже потому, что немцы угоняли людей, местных жителей, особенно молодежь, в Германию на работу. А осенью карательный отряд, воевавший с партизанами, обнаружил их лагерь и выгнал людей на опушку леса, к сожженной деревне. Что именно тогда произошло, мой собеседник доподлинно не знает, но их распустили «по домам». А домов-то не осталось, одни погреба и уцелевшие оборонительные сооружения.
Ещё один интересный момент – то, как жители деревни узнавали о происходившем на фронтах. Никакой связи там не было, не было радио с голосом Левитана, передающего последние сводки Совинформбюро. Тем не менее, жители оккупированных территорий знали и о битве под Москвой, и о Сталинградской битве, и о начавшемся контрнаступлении Советских войск. Откуда? С самолета сбрасывались листовки с новостями. Разумеется, за чтение и хранение их гитлеровцы могли сурово покарать, поэтому их читали и сжигали, пока никто не видит, а новостями делились.
Но действительно хорошие новости принесла осень 1943 года.
– Мы услышали сильный гул и поначалу испугались очень, – вспоминает Алексей Павлович. – Но разведчики успокоили. «Не бойтесь, – говорят, – это наши танки». Мы пошли встречать их, любопытно же было. Прошло 54 танка. У них была задача форсировать реку Десну и отрезать немцам железную дорогу на Рославль.
После того, как немцы ушли, а советские войска продвинулись на запад, казалось бы, пришла мирная жизнь, и можно вернуться к повседневным делам, к учебе в школе, например. Но учиться было не где и не по чем, деревню-то сожгли, а вместе с ней и школу, и учебники. Писали на упаковочной бумаге. Алексей закончил два класса, одновременно работая в колхозе. Техники не было, землю приходилось обрабатывать вручную, тяжелыми мотыгами.
Досталось и самому повоевать. Призвался в армию в 1951 году в войска МВД, служил на Украине, воевал с бандеровцами.
Вернулся домой в 1955 году, женился. В наши края его семья перебралась в 1962 году не от хорошей жизни. В родном колхозе работали за «пустые» трудодни, голодали. А здесь, в колхозе «40 лет Октября», давали по 2 килограмма зерна на трудодень. Это обстоятельство, а так же то, что здесь уже жили родственники, эвакуировавшиеся в самом начале войны, стали решающими в решении о переезде. В Линёво Алексей Павлович сначала работал скотником, потом – трактористом. Новая родина встретила приветливо. В колхозе семье выделили сначала дом на третьей ферме, потом – лес для строительства нового дома уже в Линёво.
Много судеб изменила, изломала Великая Отечественная вой-на. Особенно непросто пришлось детям, детство которых, по сути, было украдено, им не оставалось ничего другого, кроме как повзрослеть до срока и научиться жить в этой суровой реальности. У войны недетское лицо…
Людмила ШАЛАЕВА, наш корр.
Материал подготовлен в рамках проекта «Отечества достойные!»